- Здесь один рабочий фотоаппарат, здесь фотоаппарат поменьше, большой объектив, чтобы снимать портреты, вспышка.
Сумка-рюкзак Александра Кадникова - переносная фотостудия. Пять лет работает фотографом, хотя мечтал стать журналистом.
Александр Кадников, фотограф:
- Купил "зеркалку". Самую простейшую. И начал снимать. И потом уже не мог остановиться. Это как азартная игра.
Вот и "вкусный" кадр, как выражаются фотографы, заставит и остановиться, и вернуться.
Александр Кадников, фотограф:
- Когда восьмое марта было, многие же из машины торгуют мимозами. Я иду и смотрю женщина сидит. В глубине этого железного ящика. А она грустная такая сидит. Вроде праздник, а она грустная. Я прошёл мимо, а потом вернулся.
Казалось бы, социальные сети утопают в фотографиях. Но почему что-то так и остаётся снимком, а другие кадры именуются искусством?
Любовь Кочарина, искусствовед:
- У хорошего фотографа должны быть как минимум три данности: чутьё - это дар от Бога; технические знания...
И чувство гармонии, подхватывает Николай Пушилин.
Николай Пушилин, фотограф:
- И, понимаете, музыку. Вот когда смотришь кадр, ты должен услышать музыкальность.
Портрет, пейзаж, натюрморт. Выдержка, диафрагма, глубина, резкость. Фотография - это наука. Но постигать её может каждый. Для Саудека он стала смыслом жизни, для любого пользователя соцсети - возможность рассказать о своей жизни. И те, и другие признают: объектив не обмануть.
Любовь Кочарина, искусствовед:
- Пока ты ходишь счастливый, довольный жизнью - такое лицо, прямо солнышко сияет. А стоит зубу заболеть - появляется такая гримаса.
Фотография, лучше любого историка погружает нас в прошлое: как жили, как чувствовали и как фотографировались.
Татьяна Горячева, корреспондент:
- Мэйкап начала 20 века предельно скромный. Никаких хайлайтеров и бронзаторов. Только немного пудры и румян. Сюжет портрета тоже прост. Инстаграмные селфи в лифте и ноги в песке появятся спустя век, а пока, в период развития фотографии, как жанра, от героя требуется встать или сесть прямо и, не моргая, смотреть в объектив.
Секунда другая и образ остается на годы, на века. Мы смотрим на ушедших людей и однажды также будут смотреть на нас.